Свернутый текст
Прощу прощения за литье по дереву. Входить в идущий квест несколько не с руки).
По его мнению, не уникальному среди «общественности», Веном с большой натяжкой можно было назвать военной организацией. В том смысле, что основной линией здесь был скорее шпионаж, чем открытые вооруженные столкновения. За прошедшее время Эванс не раз задавался вопросом, зачем понадобился этой организации. Сливаться с толпой явно не входило в перечень его талантов, зато прикидываться недалеким куском мяса – очень даже да. Ну и при случае все-таки прикрыть чью-то хитроумную задницу, когда возникала необходимость. Или изредка отвлечь внимание маленькой диверсией. К тому же имелся значительный плюс: быть участником подобной организации означало играть некую большую роль, чем быть просто отдельно взятым живым организмом вроде подавляющего большинства людей обычных и не очень. Эвансу хватало тщеславия, чтобы делить его надвое для публики и в своем личном уголке сознания. А вести двойную жизнь, как известно, куда труднее, а потому интереснее, чем в открытую стучать себя пяткой в грудь, на которой кем-то, пусть даже серой массой, уже прибит недвусмысленный ярлык.
Чаще всего ему доводилось играть роль наблюдателя со стороны, чтобы вовремя вмешаться, но задания, подобные сегодняшнему, тоже случались. Однако нынешняя цель определенно была вне его понимания. То есть сорвать планы Ранкора или Нексуса – обычные разговоры у толчка, время от времени имеющие ряд последствий, весьма успешных, но не обременительных. А потому нечего сверхъестественного тут не было. Но теперь подспудно в каждом письменном и устном распоряжении читалось, что мутанта, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, желательно оставить в живых. Разве не проще было бы избавиться от причины? Как говорил всем известный исторический персонаж, нет человека – нет проблемы.
Эванс упорно не понимал, зачем кому-то мог понадобиться псих, киснувший в дурдоме чертову уйму времени. Если допустить, что он буйный, то Ранкору, наверное, не привыкать, но и там не все параноики, чтобы позволить расхаживать среди людей бомбе без часового механизма. Если же постоялец психушки одуван-шизофреник, то толку от него будет мало, как ни промывай ему мозги. По соображениям Эванса, вся миссия заключалась в мелочном «так не доставайся же ты никому», тем более что Веному такой кадр в любой вариации вряд ли был нужен.
Тем не менее, получив вызов, он пришел на инструктаж, который, откровенно говоря, высокой степенью технической проработки не отличался, и, разумеется, вошел в состав группы.
Оказавшись в забитом до потолка коробками и ящиками прицепе фуры, Эванс тут же ощутил еще не совсем привычное при перемещениях подташнивание. Не надо было включать «полный режим», чтобы почувствовать запахи свежих и подгнивших овощей и фруктов. Мало того, как только он ощутил под ногами резиновую сетку на днище фуры, под один ботинок по «счастливой» случайности попал грейпфрут, умерший в ту же секунду с очень знакомым звуком.
Как и предполагала Вальмонт, заявленные в касте участники премьерного боевика приняли обе фуры за досадную случайность. Однако серьезно просчиталась в одном очень значительном факторе: Шафт притащил не просто «люксовую» группу, а похоже, весь Ранкор.
Было опасно липнуть к стенкам фуры, чтобы посмотреть на происходящее, поэтому все столпились у монитора, глядя на изображение со спутника.
Увидев, что происходит снаружи, Эванс глянул на затылки членов группы. Девять человек, шестеро из которых участвуют в серьезных заданиях во второй или даже первый раз, вряд ли смогут составить серьезную конкуренцию подготовленной на все сто и больше мини-армии Ранкора вкупе с отрядом Нексуса. На руку веномовской команде играло два фактора: неведение остальных сторон и время. Нужно было выждать, пока Нексус с Ранкором проредят ряды друг друга.
- Кажется, нам подожгли колеса... – сказал кто-то из зеленых, и Аделинда, разумеется, не сдержала присущий ей сарказм.
Размышлять о своевременности проявления ее слабостей времени не было, потому что прицеп тряхнуло, и еще раз, когда плавящаяся резина завоняла и опустила мосты по очереди на асфальт.
Эванс выглянул в щель обшивки. Времени хватило на сокращение рядов противников ровно наполовину. Может быть, больше или меньше: рассмотреть точнее за столбами дыма и пыли было невозможно. Но валявшиеся на проезжей части и траве без движения тела воодушевляли: меньше – лучше.
Тот же тошнотик, и под ногами Эванса вместо резиновой ленты оказалась трава. Он тряхнул башкой, избавляясь от неприятного ощущения под командующий голос Вальмонт, едва не тонущий в сумасшедшем гаме взрыва и его последствий – металл и пластик горят отнюдь не в тишине, а люди в борьбе умирают тем более не шепотом.
Еще не придя в себя, Эванс услышал распоряжение и машинально попятился к кустам у обочины. Бежево-коричневый комуфляж и коричневые ботинки сольются с весенней, уже потеплевшей природой. Он уже не смотрел на то, куда рванулись шестеро бойцов, что делает живой переместитель и чем занимается Вальмонт. Просчитывать возможности двоих – свои и одного противника – куда проще, чем двадцатерых или больше. О «самом отпетом головорезе» Ранкора, как назвала его Вальмонт, Эванс, разумеется, был наслышан, начитан и насмотрен. В смысле последнего он много раз видел записи последствий инициатив Ривела с камер видеонаблюдения. Он отжигал, и это не метафора.
Эванс вертел головой, пытаясь обнаружить цель. Ни в сгустке сцепившихся в схватке людей, ни у видных ему стенок авто, Ривела не было. Эванс сосредоточился на поиске, едва отмечая, как со свистом режут воздух пули, как падают поверженные люди или на миг предаются торжеству те, кто победил в коротком поединке один на один. То ли повезло, то ли не очень, кусты, в которые отступил Эванс, оказались с той же стороны от дороги, что и дерево, за которым укрылся Ривел.
Эванс заметил, как поджигатель сосредоточился. Ясно, что поддерживает свои инфернальные способности. Кроме того, у него имелся автомат, и под рукой топорщилась куртка. Не иначе кобура с еще одним стволом, - безразлично отметил для себя Эванс.
Причин для абсолютного спокойствия было несколько. Во-первых, подвергаться смертельной опасности давным-давно стало для Эванса работой. Участвовать в подобных заданиях ему тоже было не в первой. И последняя – он никогда не пользовался огнестрельным оружием. Ножи, мечи разных типов – да. Иногда распорядителям арены, а может быть, особо высоким гостям хотелось художественной инсталляции, вроде наглядного возрождения исторических событий. Именно поэтому у Эванса были двое ножен на штанинах с кинжалами, чьи лезвия измерялись семнадцатью сантиметрами, четыре ножа с обоюдоострыми лезвиями в ремнях крест-накрест на груди и длинный клинок длиной с мачете, но намного уже в вертикальных ножнах за спиной с эфесом у затылка. Против пуль, конечно, мизер, но на дальних расстояниях у Эванса преимуществ было не много. Самый лучший вариант – подобраться к сопернику как можно ближе. А если не получится, то грош ему цена. К тому же на арене встречались соперники, метающие убийственное черт знает что с большого расстояния, но Эванс пока еще к далеким предкам не отправился.
Он медленно пошел, выбирая на земле место для каждого шага, чтобы каждый звук растворялся в царящем шуме, при этом не сводя глаз с Ривела. Разумеется, он понимал, что Ривел без зазрения совести пользуется свои скиллами, но сам не спешил «включаться». На арене часто и густо справлялся без этого, может быть, и теперь получится.
За два дерева от того, за которым стоял Ривел, Эванс вытащил один из четырех клинков с нагрудной перевязи и метнул в него, целясь в кору рядом с головой и одновременно выходя из укрытия. Нож завибрировал, попав в цель, и даже несмотря на шум, здесь, на обочине, Эванс услышал этот звук. Ривел, над чьим ухом вонзилось лезвие, наверняка тоже.
- Джигу мне напоследок не станцуешь? – усмехнулся Эванс, с мягким звуком вынимая кабаевский кинжал из кожаных ножен на бедре.
Отредактировано Paul Evans (2013-10-28 00:45:42)
