Аделинда Вальмонт  - имя, которое не знал разве что слепо-глухой затворник, живущий где-то глубоко под землей в одном из тех бункеров, что перепуганные американцы массово строили в те далекие времена, когда Хрущев и Кеннеди, а заодно и их страны, решили помериться размерами ядерных боеголовок. Вот эти самые бедолаги-инвалиды, конечно, могли не знать о Сехмет, все же остальные: и те, кто жил Ареной и те, кто воротил от гладиаторских боёв свой ханжеский нос, не могли не слышать о знаменитой гладиаторше. Сам же Моран, по большому счету, никогда не бывший великим фанатом Арены и смотревший бои разве что  вечером в пабе и то, потому, что бармены наотрез отказывались переключать телевизор на что-то ещё, уверенно мог назвать лишь парочку гладиаторов, как правило, исключительно женского пола и ведущей среди них была, естественно, Аделинда. Да и как такую не запомнить? Эффектная блондинка, зеленоглазая красавица, которая, в прямо смысле слова, могла и коготки показать, не женщина - фантастика, ставшая одной из причин, почему Дэвид так уцепился за это интервью. Нет, конечно, Моран уже давно вышел из того прыщавого возраста, когда бушующие гормоны и юношеский максимализм позволили бы зародиться в нем наглой надежде по имени "а что, если вдруг...": а вдруг она увидит и оценит, а вдруг ей нравятся холостяки под сорок, а вдруг, она спит и видит, как бы познакомиться поближе с каким-нибудь не в меру болтливым долговязым журналистом? Нет, этого всего не было, но, с другой стороны, за спрос не бьют в нос, а за осмотр денег не берут, так что, почему бы и не ухватиться за предоставленный судьбой шанс? Вот только всё это сейчас для Морана перестало иметь хоть малейший смысл.
Вот она, знаменитая Сехмет - совсем рядом, хочешь - руку протяни, а внутри ни трепета, ни любопытства, ни даже тех самых мыслей, которые, согласно чьей-то дурацкой статистике, приходят к каждому мужчине раз в семь секунд. Ничего такого. Только страх.
Дэвид так и не встал с кровати. Он молча слушал Вальмонт, стараясь хотя бы казаться спокойным. Значит, правда: Рин - мутант. Уникальный мутант, как будто статуса "обычного" мутанта было мало.
Иисусе бородатый, помоги всем нам.
Моран со всей силы сжал кулаки, чувствуя, что ещё немного - и сорвётся: наорет на эту дуру, что с таким хлоднокровным спокойствием сейчас фактически огласила приговор всей его семье, отвесит пару тяжелых затрещин громко возмущающейся Эйрин, до которой, похоже, так и не дошло, вот что они все влипли, а потом... Планов на потом не было.
Так, истеричка, угомонись! - Дэйв прикрыл глаза. - Что-то я не вижу тут бравых полицейский или кто-там мутантов брать должен. Аделинда, похоже, и правда пока молчала. Почему? С какого перепугу? Не от доброты же сердечной. Боится, что её притянут к этому? С её-то связями? Хотя... мутант он и есть мутант, верно? Нам не очень хотят верить. Ладно. Хорошо. Предположим, она и правда пока никому не дала знать... - кулаки Морана разжались, желание отвесить Рин парочку подзатыльников чуть ослабло, - но где гарантия того, что она это не сделает потом?
В комнату ворвалась незнакомка. Моран едва на её глянул. Шумная, возмущенная.
Её только тут не хватало. К чёрту. Я должен узнать.
- Вы нам оказали очень большую услугу, мисс Вальмон, но почему? И Рин задала хороший вопрос. Что мы должны за эту услугу?
Дэйв заглянул в темно-зелёные глаза, вдруг почувствовав обычно не замечаемый вес браслета на собственной руке.
И даже не пробуй мне врать. Всё равно узнаю.

Отредактировано David Moran (2014-05-31 23:22:10)

Off-top: простите, господа и дамы, за столь долгую задержку. Кризис.

Наблюдать за недовольством девочки, явно возмущенной и раздосадованной таким исходом судьбоносной лотереи, было забавно. Конечно, нечто более масштабное, желательно с впечатляющим визуальным и звуковым сопровождением, сметающее все преграды на своем пути, гостье Арены было бы больше по вкусу. Это в ней говорил юношеский максимализм вкупе с бунтарской натурой. Когда их оглушающие голоса поутихнут, девочка поймет и осознает, какое же сокровище ей досталось. Одновременно прекрасное и опасное. То, которое ставит её на новую ступень, но может сделать объектом зависти других мутантов и объектом слишком пристального внимания властей.
– Увы, Эйрин, генная инженерия еще не достигла таких высот, – ответила Аделинда, разведя руками в несколько театральном жесте. – Но не спеши делать выводы и разочаровываться в той комбинации, которая выпала тебе сегодня.
Она спокойно улыбнулась.
– Это… – помедлив, Вальмонт подняла руку и выпустила когти на всю длину. – Это эпатаж, это лишь ширма. Истинная сила кроется здесь.
Женщина по очереди коснулась груди в области сердца, а потом виска.
– Со временем ты поймешь, что твоя сила дала тебе шанс прожить жизнь так, как ты этого хочешь, не озираясь на псов из Нексуса. А, может, случиться так, что сумеешь помочь многим. Все зависит только от тебя.
Вальмонт, конечно, понимала: вероятность того, что её «мудрость» юной Эйрин совершенно ни к чему, велика. Девочка создавала впечатления человека, который предпочитает, не слушая чьих-нибудь советов, сама набивать шишки и разбивать коленки. Замечательное в большинстве случаев качество. Замечательное и бесценное, если оно снабжено четкой и отлаженной системой тормозов. Глядя на юную мисс Куинн Аделинда в некотором смысле видела себя в ту пору, когда её семья была полной чашей, когда родители были живы. Эйрин и Дэвид, однако, заговорили о цене вопроса, поэтому Адель свернула свои психолого-философские рассуждения, возвратившись к делам более приземленным.
– Для начала позвольте объяснить вам ситуацию. Нексус давно точит острый зуб на Арену, что в принципе не особенно удивительно, если вспомнить специфику того, чем мы здесь занимаемся. Добрую половину здешних обитателей руководство Департамента мечтает видеть в стенах колоний для мутантов или в качестве наглядного неживого материала для исследований, – Вальмонт взяла паузу, чтобы дать время Дэвиду, Эйрин и Люку осознать свои слова. – А теперь представьте, зная всё это, насколько счастливы они будут, когда узнают о произошедшем. Поэтому, сохраняя твою тайну, Эйрин, я защищаю интересы тех, кто мне дорог. Впрочем, есть и мой личный интерес. Однако эта тема не для здешних стен, поэтому…
Аделинда осеклась, услышав из коридора звук приближающихся шагов и безошибочно узнав их владелицу. Сехмет тяжело вздохнула, предвкушая бурю. И оказалась права.
– Виктория, – светски улыбнувшись, молвила Вальмонт, когда мисс Шеффилд вошла в палату. – Рада видеть тебя в добром здравии и в строю.
Он метнула взгляд на Люка Келли, который следом поприветствовал Викторию. И задумчиво хмыкнула, сделав мысленную пометку изучить вопрос потенциального знакомства этих двоих. Кто владеет информацией, владеет миром. Впрочем, всплеск праздного любопытства быстро улетучился, когда Адель дослушала тираду Виктории.
– Ах, значит, весь отдел стоит на ушах? – недобро усмехнулась она. – Загрузи их работой, дорогая, так, чтобы не было времени не то, что сплетни разводить, а голову поднять. Распоясались без твоего присмотра. С болтовней я разберусь, уж поверь мне.
Вальмонт нахмурилась, пытаясь прикинуть, кто мог быть стартовой точкой волны сплетен и пересудов. Однако поняла, что сейчас уже обнаружить источник почти нереально. Впрочем, не велика проблема. Уже завтра будут обсуждать совершенно другое. Аделинда лично позаботится о парочке новых сплетен с пылу, с жару. Но Джошуа все же попросит прогуляться по отделам и почистить память особо резвых сотрудников.
– Что до визита мистера Морана… – произнесла снова Адель. – Его непосредственный начальник – мой добрый знакомый, а потому визит скорее неофициальный. Тем более существует договоренность, что черновик статьи будет предоставлен нам до выхода в печать. Ты знаешь, что я никогда не сделаю того, что повредит интересам Арены. Но это уже разговор частный. Предлагаю продолжить его в другом месте.
Подойдя к Виктории, Вальмонт осторожно взяла её под локоть.
– Мистер Келли, составьте дамам компанию! – улыбнулась Аделинда, увлекая Шеффилд к выходу. – Эйрин, мистер Моран, отдыхайте, а потом медсестра проведет вас к выходу. Я свяжусь с вами в ближайшие дни для разрешения ряда формальностей. Всего доброго!
И Аделинда повела Викторию прочь из палаты.   

Дэвид хмуро слушал Аделинду, отчетливо распознавая за каждым её словом простую и пугающую истину: отныне и он и Эйрин посажены на поводок, который, вполне может статься, однажды превратиться в смертоносную удавку.
Не сгущай краски. Ещё ничего плохого не случилось, – попытался урезонить себя Моран, провожая взглядом выходящую из комнаты Вальмонт. – Рин не первый и не последний мутант. А с такой способностью ей ничего не стоит скрываться и дальше. Не стоит, если, конечно, дадут… А сама Рин? - Дэйв глянул на сидящую рядом девушку, на лице которой не было и следа тех пугающих мыслей, что сейчас одолевали его самого. - Да она же первая всем растрезвонит. Это же Эйрин! Она же даже не понимает, во что мы все тут вляпались! Ну и что мне делать?
Моран, знавший свою племянницу лучше кого-либо, слишком хорошо представлял насколько невероятная и невыполнимая задача ему предстоит: так всё объяснить Эйрин, чтобы она, даже не смотря на свой характер, юношеский максимализм и обычное беспечное «живи одним днём, а дальше хоть потоп», поняла – от неё теперь зависит очень многое; в её руках, все ещё не клейменных браслетом, теперь была судьба всего семейства Моранов- Куинннов.
И как мне ей это объяснять? - Дэвид встал, высвобождаясь из объятий весело щебечущей племянницы. – Я вообще для этого не подхожу! Вот Эмма бы справилась. И Ба бы справилась. И мать с отцом справились бы. А я-то куда?
Дэйв окинул быстрым взглядом комнату. Ответа не было. Не было его ни в длинных коридорах Арены, ни в кабине лифта, едущей на первый этаж, ни на пропускном пункте, ни даже на парковке, где верно дожидался своего хозяина ярко-оранжевый скутер.
Я со своей жизнью разобраться не могу. А тут такое. – Моран посмотрел на волне себе довольную жизнью племянницу, уже успевшую оседлать скутер и рвущуюся к рулю и тут внезапно понял: пускай он всего лишь почти сорокалетний лоботряс, без определённых целей и выдающихся достижений, пускай вся его родня свято верит в то, что он ни на что не годен,  пускай даже сам он, подспудно, всегда был согласен со своими родственниками – всё это не имело значения. Для этой девчонки, которая, волею судьбы, была его племянницей, он готов прыгнуть выше головы, да ещё и с тройным кульбитом.
Я всё сделаю, но не обиду тебя не дам!
Дэвид решительно нахлобучил шлем, оттеснил Рин, занимая на скутере своё законное водительское место, и бросил последний взгляд на Арену. Где-то там, за всем этим бетоном, металлом и стеклом была Аделинда, новая тайна Эйрин, его так и невыполненная работа и смутное, неясное, тревожное будущее.
Уродливое здание. И почему я раньше никогда этого не замечал? Что в нём все находят?
Скутер тронулся с места, оставляя за собой громаду Арены и былые восторги Дэвида.